Советские миллионеры: дело директора гастронома «елисеевский. Главный по дефициту. За что приговорили к смерти директора "Елисеевского"? Соколов елисеевский гастроном семья

История директора "Гастронома №1" - а именно так в советское время называли знаменитый Елисеевский магазин - привлекательна для людей искусства.

В ней есть все - большие деньги, власть, красивые женщины, деликатесы. Самый первый выпуск документального сериала "Следствие вели..." - "Кремлевский гамбит" был посвящен судьбе директора гастронома Юрия Соколова, расстрелянного по приговору суда. Также на эту тему были сняты документальные фильмы "Елисеевский. Казнить. Нельзя помиловать" (2004 год) и "Соколиная охота" (2009 год).

И вот на Первом канале в прайм-тайм, в 21.30 стартует 8-серийный художественный фильм об этом человеке. Поначалу картина должна была называться "Охота на Беркута" - ведь по сценарию главного героя зовут не Юрий Соколов, а Георгий Беркутов. Но потом название сменили на "Дело гастронома №1". Главную роль в "Деле..." играет Сергей Маковецкий. Также в картине заняты Мария Шукшина, Светлана Рябова, Дарья Михайлова, Евгения Симонова, Вячеслав Шалевич (в роли Леонида Брежнева), Вячеслав Жолобов (в роли Юрия Андропова) и другие.

Тяжелым для страны выдался конец 1982 года: после пышных похорон престарелого генсека Брежнева власть оказалась в руках у Юрия Андропова, 15 лет возглавлявшего КГБ. Для демонстрации собственной силы ему требовалось громкое показательное дело. И оно быстро нашлось.

Московский "Гастроном №1" называли оазисом в продовольственной пустыне СССР. Он исправно снабжал отборными деликатесами партийную верхушку и творческую, научную, военную элиту страны. Однако, как выяснило следствие, через руки директора гастронома проходили огромные взятки, которыми он делился с сильными мира сего. Приговор поразил своей суровостью. Заседание Коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР по делу Соколова и других "материально ответственных лиц гастронома №1" проходило за закрытыми дверями. 11 ноября 1984 года Юрий Соколов был приговорен к высшей мере наказания - расстрелу с конфискацией имущества.

Это большой и сложный проект, поэтому кастинг давался не легко. Хотелось отобрать лучших из лучших. Однако главная роль, роль Беркутова, с самого начала планировалась для Сергея Маковецкого, потому что его сходство по характеру и типажу с прототипом просто феноменально, - отмечает продюсер картины Виталий Бордачев.

Правда заключается в том, что было сфабриковано дело, чтобы через этого человека достать более высокопоставленных людей, которые, по сути, пользовались всем на льготных условиях - заказы, дефицит плюс взятки. Соколов был вынужден это делать. Это была система, которую не он придумал, и не ему было ее отменять. Он делал несколько попыток выскочить, но это ему не удавалось. Хотя в целом он был честным коммунистом, - говорит режиссер картины Сергей Ашкенази.

Как честным? Уже первая серия заканчивается тем, что до прихода на пост директора гастронома у Беркутова была судимость. Это вы придумали?

Это взято из жизни. Но это была судимость не экономического характера. Он отсидел полтора года. А что касается всех перипетий личной жизни героя - в фильме они во многом вымышлены. Что-то опирается на какие-то факты. Но мы не можем сегодня точно все просчитать. Картина точна по своей сути - через этого человека пытались свалить Виктора Гришина как претендента на роль Генерального секретаря Компартии СССР.

- Гришин ему покровительствовал?

Да. Многое шло Гришину и в Московский Городской комитет КПСС (МГК). Это - правда. Так же, как и трагедия, которая произошла. Соколов же очень долго никого не закладывал. Но, поняв, что люди, которые пользовались им на протяжении всего времени, его не спасают, он заговорил. А когда заговорил... Ему обещали пять лет, если он все расскажет. А на суде дали смертный приговор. Это стало совершеннейшей неожиданностью - он не "тянул" ни по каким статьям. Дело ему "пришили".

- Вы в тот советский период заходили в "Гастроном №1"? Помните атмосферу, цены?

Я в 80-е годы приезжал из Одессы - только начинал работать в Москве. Конечно, заходил, и увиденное меня поражало - я же не был ни в Париже, ни в Лондоне. Но впечатление было такое же. Я стоял в очередях, покупал батон колбасы за два двадцать. "Любительскую" или "Докторскую". Там нужно было стоять в одной, другой третьей очереди - за разными продуктами. С этим всем - в поезд, и летом проводникам платились деньги, чтобы они положили продукты в холодное место. А с черного хода я никогда туда не заходил. Но возьмите любого популярного артиста, у которого в те годы уже было имя - Кобзона, Хазанова или Пугачеву. Они вам расскажут. Сейчас я зашел в "Елисеевский" на предмет съемки. Но оказалось, что это практически невозможно - владеют магазином много фирм, и он круглосуточный: чтобы закрыть его на время съемок, мы должны были оплатить всю суточную выручку - это сумасшедшие деньги. Так что декорации мы строили на заводе "ЗИЛ".

"Елисеевский" построили заново

Интересные факты о фильме:

• Специально для съемок был построен Елисеевский магазин. Интерьерные съемки проводились в специально возведенном павильоне, один в один воспроизводившем "Гастроном №1" 80-х годов. Автор этих сложнейших декораций - Владимир Наместников. Был воссоздан интерьер торгового зала и внутренних помещений магазина. Кроме того - продукты того времени. Поэтому "Дело гастронома №1" можно назвать одним из самых дорогостоящих сериалов.
• Сложность съемок фильма, действие которого происходит в недалеком прошлом, в том, что все помнят, "как оно было" двадцать лет назад. Поэтому воссоздать, например, средневековый европейский город во многом гораздо проще, чем правдоподобно реконструировать события 80-х годов XX века. Специально для фильма не только отшивали костюмы, искали "Волги" и "Москвичи" тех лет, но и даже заказывали архивные газеты, радиопередачи и видеоматериалы. Специально для сериала у коллекционеров также был найден желтый "Мерседес" - точь-в-точь такой, на котором ездил настоящий директор "Гастронома №1" - Юрий Соколов.

Сергей Маковецкий, народный артист России:

Бывает, что ощущения никогда не подводят, а, может быть, Беркутов был готов к такому развитию событий в своей судьбе. Мы так делали с режиссером Сергеем Ашкенази: в принципе он не идет в тюрьму, как на заклание, но… Ближе к финалу у него возникает ощущение того, что уже не выскочить из этой системы, и уже вокруг происходят какие-то понятные трагические вещи. Маховик запущен. Уже его начальники говорят: "Ну ты не волнуйся". А он понимает, что они в любой момент могут от него отвернуться. Но ведет себя как честный коммунист, мол, будь что будет.

Знаете, я старался играть свою роль очень аккуратно, тем более, что есть много людей, которые знали Соколова, - его семья, друзья. Очень не хочется, чтобы, посмотрев фильм, сказали, что он был не такой.

Хотя, конечно же, мы изменили фамилию. Сделали это по одной причине - не из-за боязни, а просто всегда за подобной историей стоят реальные люди и скрывается много фактов, которые мы не знаем до сих пор. Даже мои друзья, которые были в курсе и могли пролить свет на некоторые факты, говорили: не имеем права, можем предоставить только определенные материалы. У меня сосед - бывший генерал-майор КГБ. Я сказал ему: "Умоляю, мне не нужно секретные материалы, но хоть маленьким глазком дело посмотреть". Но есть какие-то вещи, которые до сих пор нельзя раскрывать. Поэтому наш фильм - художественное произведение, основанное на реальных событиях, которые случились с 1981 по 1983 год. А художественное произведение имеет право и на замену фамилии, и на какие-то обобщения и другие нюансы, которые кажутся авторам фильма более эмоциональными. Так ли его расстреляли - или не так - не буду говорить, чтобы все карты не раскрывать. Но одна из версий - так, как это показано в фильме.

справка "РГ"

Дело о "Елисеевском гастрономе"

Юрий Соколов, прототип героя фильма, родился в Москве в 1925 году. Он участник Великой Отечественной войны, имел боевые награды. В 50-годах был осужден, но после двух лет заключения полностью оправдан: задержали настоящего преступника. Работал в таксомоторном парке, затем продавцом.

С 1963 по 1972 год Юрий Соколов был заместителем директора гастронома №1, он же - "Елисеевский". И еще десять лет - директором этого магазина.

Соколова обвинили в том, что, "используя свое ответственное должностное положение, в корыстных целях с января 1972 по октябрь 1982 гг. систематически получал взятки от своих подчиненных за то, что через вышестоящие торговые организации обеспечивал бесперебойную поставку в магазин продовольственных товаров в выгодном для взяткодателей ассортименте".

За месяц до ареста Соколова комитетчики, выбрав момент, когда тот был за границей, оборудовали кабинет директора оперативно-техническими средствами аудио- и видеоконтроля. Сделали это так: в магазине устроили короткое замыкание электропроводки, отключили лифты и вызвали "ремонтников". Следящей аппаратурой оборудовали и все филиалы "Елисеевского". В поле зрения чекистов в Москве попали многие высокопоставленные лица, находившиеся с Соколовым в "особых" отношениях и бывавшие у него в кабинете.

Аудио- и видеонаблюдением было зафиксировано, что руководители филиалов по пятницам прибывали к Соколову и вручали директору конверты. В дальнейшем часть денег, вырученных на дефиците, не попадающем на прилавок, уходила к начальнику Главного управления торговли Исполкома Моссовета Николаю Трегубову и другим заинтересованным лицам. Была собрана серьезная доказательная база. Однажды всех курьеров с деньгами арестовали.

Еще до окончания следствия по делу Соколова и передачи обвинительного заключения в суд начались аресты директоров крупных столичных торговых предприятий. Всего в системе столичного Главторга, начиная с лета 1983 года, к уголовной ответственности привлечены более 15 тысяч человек. Во главе с бывшим начальником Главторга Мосгорисполкома Николаем Трегубовым. Узнав об аресте Н. Трегубова, в Москву срочно прилетел секретарь МГК КПСС, член Политбюро В. Гришин, находившийся в отпуске. Однако сделать уже ничего не мог.

Почти одновременно арестовали директоров самых известных московских продовольственных магазинов: В. Филиппова (гастроном "Новоарбатский"), Б. Тверетинова (гастроном "ГУМ"), С. Нониева (гастроном "Смоленский"). В следственных изоляторах оказались начальник Мосплодовощпрома В. Уральцев и директор плодоовощной базы М. Амбарцумян, директор торга "Гастроном" И. Коровкин, директор "Диетторга" Ильин, директор Куйбышевского райпищеторга М. Байгельман и еще многие ответственные работники.

Из уголовного дела следует, что устойчивыми преступными связями были объединены 757 человек - от директоров магазинов до руководителей торговли Москвы и страны, других отраслей и ведомств. Только через руки 12 обвиняемых прошло взяток на более 1,5 миллиона рублей. Следствие пришло к выводу, что нанесен общий ущерб государству в 3 миллиона советских рублей.

Заседание Коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР по делу Соколова и других "материально ответственных лиц гастронома №1" состоялось в закрытом режиме. Юрий Соколов был признан виновным по статьям 173 часть 2 и 174 часть 2 УК РСФСР (получение и дача взятки в крупном размере) и 11 ноября 1984 года приговорен к высшей мере наказания - расстрелу с конфискацией имущества. Его заместитель И. Немцев приговорен к 14 годам, А. Григорьев - к 13, В. Яковлев и А. Коньков - к 12, Н. Свежинский - к 11 годам лишения свободы.

Чуть позже бывший руководитель московской торговли Николай Трегубов, через которого проходили основные "транши" взяток, получил 15 лет лишения свободы. Приговорен к расстрелу директор плодоовощной базы М. Амбарцумян. И, не дожидаясь суда, покончил с собой директор гастронома "Смоленский" С. Нониев.

Подготовил Михаил Фалалеев

«Лента.ру» продолжает цикл публикаций о гениальных аферистах Советского Союза, которые умудрялись делать миллионные состояния под носом у советской власти, несмотря на грозящую за это смертную казнь. В предыдущей статье мы рассказывали, как Берта Бородкина по кличке Железная Белла в 70-е годы сколотила состояние на аферах в ресторанном деле. Ее расстреляли за то, что она знала слишком много и слишком многих, - как и Юрий Соколов , директор легендарного гастронома «Елисеевский». Он поставлял изысканные деликатесы советской партноменклатуре, дружил с дочерью Брежнева и хорошо обогатился в эпоху дефицита. Но когда на суде Соколов попытался рассказать, кто из руководства страны замешан в махинациях, его приговорили к расстрелу, даже не дав договорить…

История главного московского гастронома началась в 1898 году: здание на Тверской улице, где ему суждено было открыться, приобрел купец Григорий Елисеев. Три года спустя на первом этаже открылся шикарно оформленный магазин, который в столице быстро прозвали «Елисеевским» - в честь хозяина.

Уже в первые годы после своего открытия он превратился в одну из достопримечательностей Москвы . Посетители с удовольствием разгуливали под хрустальными люстрами и украшенным золоченой лепниной потолком «Елисеевского» и редко уходили оттуда без покупок. Но тут в успешное предприятие купца Елисеева вмешалась революция: ему пришлось бежать во Францию , вывески знаменитого магазина пустили на металлолом, а торговые залы пустовали вплоть до конца эпохи Новой экономической политики (НЭПа).

В 30-е годы XX века «Елисеевский» открылся уже под новым названием - гастроном №1. Изменилось и название улицы, где он находился: в 1932 году Тверская превратилась в улицу Горького. Но знаменитый магазин москвичи по-прежнему называли именем купца Елисеева. Сохранился за ним и элитный статус - там продавались дефицитные товары вроде ананасов. Само собой, должность директора «Елисеевского» была очень престижной, и многие желали ее занять. Одним из них был уроженец Ярославля Юрий Соколов. Ему удалось стать, пожалуй, самым известным директором легендарного магазина, вот только прославился он вовсе не ударным трудом…

О происхождении Соколова известно мало: его мать была профессором Высшей партийной школы, отец - ученым. В юности Юрий ничем не выделялся среди сверстников, но все изменила Великая Отечественная война. 18-летний Соколов попал на фронт, показал себя прекрасным бойцом и в ранге младшего лейтенанта стал командиром взвода минометной батареи на 2-м Прибалтийском фронте.

Однополчане рассказывали, что Соколов отличался абсолютным бесстрашием и требовал того же от своих подчиненных. Это приносило плоды - взвод молодого командира уничтожил более 100 солдат противника, несколько станковых пулеметов и пушек. За многочисленные заслуги в 1945 году Соколов получил восемь наград, самыми почетными из которых стали орден Красной звезды и медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов».

Впрочем, фронтовые заслуги не помогли Соколову хорошо устроиться в послевоенное время - он перебивался случайными заработками вплоть до конца 40-х годов. Устав от такой жизни, фронтовик перебрался в Москву, поступил в один из столичных вузов, где стал учиться по специальности «Торговое дело», и довольно быстро устроился на работу таксистом.

Но его спокойная жизнь длилась недолго: в 1950 году один из клиентов заподозрил таксиста Соколова в обсчете. Полиция подтвердила догадки пассажира - он стал жертвой обмана; Соколов получил два года лишения свободы. Свой срок он отсидел от звонка до звонка.

Освободившись, бывший зэк вновь принялся искать работу, но теперь путь в таксисты ему был заказан. И Соколов решил податься в торговлю: он устроился продавцом в один из московских магазинов и стал стремительно обрастать знакомствами. Все это помогло Соколову в начале 60-х годов попасть в знаменитый «Елисеевский». Кстати, его жена с необычным именем Флорида работала в не менее престижном месте - Главном универсальном магазине (ГУМе) на Красной площади.

Рядовым продавцом «Елисеевского» Соколов оставался недолго и в 1963 году стал заместителем руководителя магазина. Девять лет спустя, уже будучи членом бюро райкома партии, он возглавил гастроном №1. Первым решением Соколова на новом посту стала замена оборудования: холодильники, которые толком не держали температуру, отправили в утиль. Им на смену пришли финские рефрижераторы.

Благодаря новой технике продукты, которые раньше портились за пару дней, стали храниться гораздо дольше. Вот только в документах это не отражалось - товары списывались в прежних объемах, а деньги за неучтенную продажу из-под полы шли в карман Соколову. Туда же поступали взносы от подчиненных-сообщников - с начальников отделов и заведующих филиалами директор получал 150-300 рублей.

Но теневые средства у директора «Елисеевского» не задерживались - Соколов пускал их на взятки. Он не жадничал и щедро делился в том числе с сотрудниками Главного управления торговли Мосгорисполкома, руководил которым Николай Трегубов. Говорят, именно он поспособствовал трудоустройству Соколова в «Елисеевский».

Благодаря большим и не всегда законным стараниям Соколова в его магазин поступало много качественного и дефицитного товара. Но простым покупателям не была доступна и половина того, что попадало на столы партийной элиты, богемы и высокопоставленных научных работников. Благодаря директору «Елисеевского» те не знали нужды в черной и красной икре, шоколадных конфетах, колбасах и сырах, рыбных деликатесах, кофе и качественном алкоголе.

Соколов был талантливым управленцем: за то время, пока он руководил гастрономом №1, выручка магазина выросла в три раза - с 30 до 90 миллионов рублей в год. Конечно, благодаря своему высокому посту и талантам он был вхож в самые высокие партийные круги. Среди его покровителей, кроме Николая Трегубова, были второй секретарь Московского горкома КПСС Раиса Дементьева и министр МВД СССР Николай Щелоков. Но самым влиятельным среди них был секретарь Московского горкома партии Виктор Гришин ; по некоторым данным, именно связь с ним сыграла роковую роль в судьбе Соколова.

У Гришина был враг - глава КГБ Юрий Андропов . Главный чекист Союза не только подозревал Гришина в коррупции, но и понимал, что он - один из верных кандидатов на место первого секретаря ЦК КПСС, на которое метил сам Андропов. Соперника надо было устранить, и лучшим способом могла стать дискредитация его окружения. Поэтому сотрудники правоохранительных органов начали копать под Соколова.

К слову, судьба давала директору гастронома №1 шанс уйти от уголовной ответственности. В конце 70-х годов журналист одной из центральных газет провел собственное расследование и выяснил, что продавцы «Елисеевского» часто обсчитывают и обвешивают покупателей. Статья уже готовилась к выпуску, как вдруг в редакцию позвонили «сверху» и настойчиво попросили не давать ход компромату. Материал сняли с печати. А ведь Соколова тогда могли бы просто уволить - и под жернова политической борьбы он скорее всего не попал бы. Но вышло иначе.

Правоохранительные органы занялись директором «Елисеевского» с умом. Воспользовавшись отъездом Соколова за границу, они оснастили его кабинет прослушивающей аппаратурой и скрытыми камерами. Чтобы маневр удался, оперативники устроили в здании «Елисеевского» короткое замыкание и под видом ремонтников проникли в рабочий кабинет Соколова. Вернувшись из командировки, тот даже не заподозрил, что его рабочее место нашпиговано шпионской техникой, и спокойно продолжил работу по привычной схеме.

Теперь оперативники ежедневно становились свидетелями дачи и получения главой гастронома №1 взяток от различных лиц, так или иначе связанных с торговлей. Очень вовремя попалась милиции одна из сообщниц Соколова - заведующая колбасным отделом, которая пыталась за валюту сбыть иностранцам водку и икру. На первом же допросе задержанная раскололась и сдала своего начальника «с потрохами».

Соколов был задержан 30 октября 1982 года. Перед входом в кабинет директора «Елисеевского» сотрудникам КГБ пришла оперативная информация - подозреваемый только что получил взятку в 300 рублей. Но чекисты знали, что Соколов не так прост: у него под столом находилась тревожная кнопка вызова охраны, которая могла бы затруднить задержание. Поэтому когда один из оперативников вошел в кабинет к Соколову, он сразу протянул ему руку для приветствия. Директор машинально пожал ее - и его сразу скрутили, не позволив добраться до кнопки.

Помимо Соколова на скамье подсудимых оказались его заместитель и трое заведующих отделами гастронома №1. Первое время главный фигурант отмалчивался и не давал никаких показаний. Правда, после смерти Брежнева и прихода к власти Андропова сидевший в СИЗО «Лефортово» Соколов стал куда разговорчивее. Узнав, что партию возглавил не его могущественный покровитель Гришин, а опаснейший враг, Соколов решил пойти на сделку со следствием и принялся каяться, предварительно взяв со следователей обещание скостить ему срок.

Судили Соколова по 173 и 174 статьям УК РСФСР - о получении и даче взятки в крупном размере. На слушаниях обвиняемый не сдавался и пытался доказать, что был вынужден принять правила, царившие в системе торговли. Те, кто считал Соколова жертвой режима, утверждали: он не шиковал, вел аскетичный образ жизни, спал на самой обычной кровати.

Впрочем, жилье директора «Елисеевского» в этот образ никак не вписывалось: его дом соседствовал с дачей, где вместе с мужем жила Галина Брежнева - дочь дорогого Леонида Ильича. И бидон для молока, в котором хранились облигации на 67 тысяч рублей (оперативники нашли его при обыске в доме Соколова), плохо сочетался со скромным образом жизни.

В то время, когда Соколов был директором гастронома №1, Галина Брежнева очень благоволила ему, а он слал ей корзины с деликатесами. Порой Брежнева и сама наведывалась в «Елисеевский»: приезжала туда на своем автомобиле, и на обратном пути багажник машины ломился от дорогой еды. Как нетрудно догадаться, дочери генсека СССР она доставалась абсолютно бесплатно.

На суде Соколов пытался доказать, что всего лишь играл по правилам, царившим в мире торговли. Но, раскрывая все тайны своих гастрономических схем, подсудимый даже не догадывался, что топит сам себя. В какой-то момент Соколов представил суду секретную тетрадь, где фиксировал все теневые операции и их участников, и стал зачитывать записи. Но суд неожиданно прервал подсудимого и поспешил вынести вердикт. Поговаривали, что торопились неспроста: в записях Соколова мелькали имена первых лиц СССР, для которых откровенность подсудимого была весьма некстати.

Несмотря на все обещания следствия, сотрудничество с ним Соколова не спасло - его приговорили к высшей мере наказания. «Расстрельный» приговор, вынесенный 11 ноября 1983 года, неожиданно встретили рукоплесканиями. Это радовались сотрудники КГБ, изображавшие зевак, и приглашенные на процесс директора столичных магазинов. Своей бурной реакцией работники торговли, многие из которых в махинациях могли дать фору Соколову, пытались задобрить власть и показать, что они чисты перед законом. Остальные фигуранты «дела гастронома №1» получили сроки от 11 до 15 лет лишения свободы.

Смертный приговор в отношении Соколова привели в исполнение 14 декабря 1984 года. Хотя до сих пор бытует версия, что осужденного убили выстрелом в голову прямо в милицейской машине, которая везла его в СИЗО после суда. А все потому, что само существование прежде любимого всеми директора «Елисеевского» стало крайне нежелательным для тех, кого он так и не успел упомянуть в последнем слове.

У директора Елисеевского гастронома Юрия Соколова во время ареста было изъято немногим более 100 тысяч рублей. Также у него была квартира, дача и достаточно скромная иномарка. По советским меркам это была невероятная сумма и предел бытового комфорта. По меркам коррупционных процессов, которые начнутся всего несколькими годами позже (например, « «), это ничтожно мало. Несмотря на то, что Соколов сотрудничал со следствием и признал свою вину, его приговорили к высшей мере наказания. Многие до сих пор рассматривают это дело как элемент политической борьбы за высшие государственные посты.

Юрий Андропов — следующий после Брежнева?

Делом Юрия Соколова, как и многими другими делами в отношении руководителей советской торговли, занималась не милиция, а КГБ. А значит, Юрий Андропов. Историки, изучающие советский период, сходятся во мнении, что процессы против директоров крупных магазинов, продуктовых баз, ведомств, курирующих торговлю, стали для частью борьбы за пост Генерального секретаря ЦК КПСС.

К 1982 году Брежнев был серьезно болен, и стало очевидно, что скоро главный руководящий пост в стране займет его преемник. ? Наиболее вероятной кандидатурой называли Михаила Суслова, серого кардинала советской системы, секретаря ЦК КПСС. Но он умер раньше Брежнева — Суслова не стало в январе 1982-го. В этой ситуации одним из вероятных кандидатов на высший руководящий пост стал , первый секретарь Московского горкома КПСС. Против него и действовал Андропов.

Виктор Гришин. (life.ru)

В книге «Жизнь и реформы» Михаил Горбачев, бывший в 1982 году членом Политбюро ЦК КПСС, писал: «С обострением болезни Брежнева и усилением интриг в его окружении создалась ситуация, которая угрожала полным безвластием. Видимо, Андропов решил предпринять некоторые шаги, которые повысили бы авторитет центральной власти <…>. В сложной, закулисной борьбе между членами руководства Гришин котировался некоторыми как вероятный претендент на «престол». Подобного рода информация прошла через зарубежную прессу, и Андропов, естественно, знал об этом. Поэтому в его просьбе вмешаться в овощные дела столицы (летом 1982 года Андропов поручил разобраться, почему Москва плохо снабжается фруктами и овощами — прим. ред. ) свою роль играло и желание показать неспособность московского руководителя справиться даже с проблемами городского масштаба».

Одной из таких явных проблем городского масштаба был, конечно, . На этом фоне любые злоупотребления директоров магазинов выглядели бы просто вопиющими. Эту карту разыграл Андропов. Но прежде чем рассказать о наиболее громких уголовных делах в советской торговле, напомним, как в СССР была построена система распределения товаров. Проще говоря, как они попадали в магазины и почему нигде не было ничего, а в «Елисеевском» было все.

Дефицит в СССР

Все населенные пункты СССР относились к той или иной категории снабжения: от особой до третьей. Москва, Ленинград, крупные промышленные центры, национальные республики, курорты обеспечивались продуктами по повышенным нормам. Чем ниже была категория населенного пункта, тем меньше продуктов выделялось из фондов централизованного снабжения. В итоге получалось, что примерно 40% населения СССР, проживавшего в регионах с особой и первой категорией снабжения, получали около 70−80% всех фондов.

В книге «Гибель империи» Егор Гайдар приводит следующие цифры: в 1980-х в Москве и Ленинграде в государственных магазинах отоваривались 97% населения. В магазинах этих городов продукты были, пусть и в ограниченном ассортименте. В столицах союзных республик 17% населения уже закупались в магазинах потребкооперации, 10% - на колхозных рынках. В областных центрах 35% покупателей шли за продуктами на рынок, где цены, естественно, были выше.

Вся система распределения была жестко централизована: от Министерства торговли СССР распоряжения спускались в управления, Главки, а дальше — на продовольственные склады и базы. Каждый магазин должен был выполнять план, и в зависимости от этого он получал дальнейшее снабжение. При этом в Москве было пять гастрономов, которые снабжались продуктами вне категорий, в том числе «Смоленский», «Новоарбатский» и, конечно, Гастроном № 1 «Елисеевский». При последнем был еще Стол заказов, который при Юрии Соколове стал фактически распределителем дефицитного и импортного продовольствия среди «своих». Причем в некоторых случаях денег за дефицитные продукты Соколов не брал: например, так «отоваривалась» в Столе заказов дочь Брежнева .

Юрий Соколов и Иосиф Кобзон. (pinterest.ru)

В свое время Леонид Утесов исполнял песню «Кооперативная колыбельная», в которой были слова:

Спи, мой мальчик, спи, малыш.
Отчего же ты не спишь?
Вот месяц в подушку щекою залез.
Усушка, утруска, утечка, провес.
Папа спишет на мышей
Фрукты и конфеточки
И накормит до ушей
Дорогого деточку.

В советской торговле были нормы естественной убыли продуктов — те самые «усушка, утруска, утечка». И четвертое «у», которому не нашлось места в песне, — угар. На эту «естественную убыль» и списывалось до 30% продуктов, в том числе дефицитных. Которые тут же шли в продажу «с заднего крыльца». Ну, или в случае «Елисеевского», через Стол заказов.

Собственно, . Плюс обвесы и обмеры: механизмы подпиливания гирь или утяжеления чаш весов известны. Деньги, которые «Елисеевский» и его филиалы получали от этой «левой» торговли, сдавались Соколову, причем суммы были для советского времени впечатляющие: от 150 до 300 рублей в неделю. Эти деньги Соколов передавал в качестве взяток дальше, чтобы снабжение «Елисеевского» дефицитными товарами не прекращалось.

Елисеевский гастроном. (lenta.ru)

Таким образом, системой воровства и взяток были повязаны фактически все звенья торговли. И Андропову не составило труда начать несколько исключительно громких процессов. В ожидании ареста покончил с собой директор «Смоленского» гастронома Сергей Наниев, умер от сердечного приступа заместитель начальника Главторга Григорий Белкин, к 10 годам лишения свободы был приговорен начальник орготдела Гравторга Генрих Хохлов, директор «Гастронома ГУМ» Борис Тверитинов получил 10 лет и т. д. Мхитар Амбарцумян, заведующий Дзержинской плодоовощной базой, пошел на сотрудничество со следствием, сдал все ценности, но, тем не менее, был приговорен к расстрелу.

Дело Юрия Соколова было, пожалуй, самым громким в череде «чисток» в московской торговле.

Юрий Соколов: арест, показания, суд

В 1997 году в газете «Вечерняя Москва» была опубликована статья Юрия Филимонова, посвященная делу Соколова. В ней арест директора магазина описан так:

«Арестовали Соколова 30 октября 1982 года. В его служебный кабинет вошёл человек в штатском.
- Я за вами, товарищ Соколов, вот ордер, кабинет мы опечатаем, — спокойно сказал он.
- Кто это мы? — вскинулся из-за стола сидевший за дорогим коньяком и деликатесными закусками генерал-майор МВД.
Человек учтиво протянул удостоверение с гербом и чёткими буквами «КГБ СССР».
- Понял, товарищ генерал, — мигом протрезвел гость Соколова. — Моя помощь не нужна?
- Мы вас сами пригласим…
Директор с нажимом попросил, может ли он позвонить Юрию Чурбанову или его жене Галине Брежневой. И услышал в ответ жёсткое: «Нет»».

Делом Соколова действительно занималась не милиция, а КГБ. После арестов крупных торговых чиновников данные о злоупотреблениях в «Елисеевском» уже были, причем обвинения могли быть предъявлены по статье о валютных махинациях, что автоматически относило дело в ведение Госбезопасности, а не МВД.

При аресте в кабинете Соколова было изъято 50 000 рублей, во время обыска на даче — еще 63 000 рублей в облигациях. Из материальных ценностей у Соколова была хорошая квартира в Москве, дача, подержанная иномарка Fiat. По советским меркам — верх благополучия, но ни запасов валюты, ни антиквариата, как часто бывало в делах «подпольных миллионеров», у директора «Елисеевского» не было.

Соколов был арестован еще при жизни Брежнева и, скорее всего, рассчитывал на заступничество его дочери Галины, ее мужа Юрия Чурбанова и самого главы МВД Николая Щелокова. Но в начале ноября 1982 года Брежнев умирает, и становится понятно, что помощи не будет. Соколов начинает давать показания. Адвокатом Юрия Константиновича был Артем (Арташес) Сарумов, долгие годы проработавший в системе прокуратуры СССР. Позже он говорил, что его подзащитному обещали дать небольшой срок, 5−6 лет, если он даст показания на самых высокопоставленных чиновников, в том числе Гришина и Николая Трегубова — начальника Главторга. Соколов показания дал.

Директора «Елисеевского» и еще несколько человек, оказавшихся на скамье подсудимых вместе с ним, судили по статьям 173 и 174 УК РСФСР — взяточничество. Статья предусматривала от 5 до 15 лет заключения, но в ней была оговорка — смертная казнь при наличии особых обстоятельств. Такой приговор и был вынесен Юрию Соколову. Николай Трегубов, проходивший по этому же делу, был приговорен к 15 годам лишения свободы, заместители Соколова и заведующие отделами магазина — к еще меньшим срокам. Так как дело рассматривал сразу Верховный суд РСФСР, это резко ограничивало возможность подать апелляцию. По воспоминаниям Сарумова, Соколов, совершенно подавленный неожиданным приговором, отказывался писать прошение о помиловании, но в итоге сделал это. Тем не менее приговор был оставлен тем же, и в декабре 1984 года приведен в исполнение.

На днях пересмотрела сериал "Дело гастронома №1" с Маковецким в главной роли. Как и в первый раз, сердце сжало стальными обручами и не отпускало на протяжении всех серий. Фильм удачный, и по режиссуре, и по актерскому составу, и по самому сценарию. Но дело не столько в сериале, сколько в самой трагической судьбе директора Елисеевского гастронома Юрия Соколова (в фильме - Георгия Беркутова).

Юрий Константинович Соколов, родился 3 декабря 1923 года - умер 14 декабря 1984 года (расстрелян по приговору Верховного суда СССР), советский торговый деятель, с 1972 по 1982 г.г. директор одного из крупнейших продовольственных магазинов Москвы "Елисеевского", а до этого 10 лет замдиректора, участник ВОВ, член бюро райкома партии, награжден орденами и медалями.

После войны в 50-х годах работал таксистом и получил срок, 2 года колонии, за обсчет клиентов. Позже выяснилось, что свой срок он отбывал за другого, по навету, по ложному доносу. В 1963 году устроился продавцом в торговую сеть и, благодаря своим способностям и человеческим качествам, дорос сначала до замдиректора гастронома на Тверской, в этом статусе он проработал 10 лет, а потом и до директора магазина, стаж на этой должности был к тому времени тоже 10 лет.

Юрий Соколов происходил из интеллигентной семьи, мать работала профессором в Высшей партийной школе, отец был научным сотрудником. Сам Юрий, по словам жены Флориды Николаевны, был очень культурным и воспитанным человеком. Высокий, худощавый, статный, он умел красиво говорить, с первой минуты очаровывал и завораживал своей речью собеседника.

Юрий Владимирович Андропов, председатель КГБ с 1967 по 1982 годы. Подходило к концу правление Леонида Брежнева, и Андропов, полный тщеславных стремлений, хотел занять место генерального секретаря партии, стать фактическим руководителем страны. Вся торговая история была затеяна с далеко идущими политическими целями, но раскручивалась под лозунгом борьбы с торгово-партийной коррупцией. Конечной целью игры был тогдашний первый секретарь МГК КПСС Гришин, не без оснований претендующий на пост генсека, крепко завязанный с так называемой торговой мафией Москвы. И первыми под чекистский молох попали, естественно, "самые уважаемые люди" города - директора крупнейших магазинов, продовольственных и промтоварных, самым видным и успешным из которых был Юрий Соколов. Основной удар пришелся по нему уже тогда, когда Андропов был избран генсеком после смерти Брежнева (ноябрь 1982 г.), а до этого собирали компромат, рыли, следили, прослушивали, вербовали, брали тех, кто был рангом помельче.

Московский гастроном №1 называли оазисом в продовольственной пустыне СССР. Он исправно снабжал отборными деликатесами партийную верхушку, творческую, научную, военную элиту страны.

Взяли Соколова на взятке,не то 200, не то 300 тысяч, от кого-то получил, кому-то отдал, это уже не имело большого значения, потому что к тому времени он уже был обложен по периметру красными флажками. За месяц до ареста комитетчики, выбрав момент, когда Соколов был за границей, оборудовали его кабинет средствами аудио- и видеоконтроля, устроив для этого короткое замыкание. Под "колпак" были взяты и все филиалы Елисеевского. Таким образом, в поле зрения чекистов попали многие высокопоставленные лица, в том числе, например, тогдашний начальник ГАИ Ноздряков. Было установлено, что по пятницам в кабинет к Соколову прибывали руководители филиалов и вручали директору конверты. Затем часть собранных денег перекочевывала к начальнику Главного управления торговли Трегубову и другим заинтересованным лицам. Была собрана серьезная доказательная база. В одну из пятниц все "почтальоны" были взяты с поличным, четверо дали признательные показания.

Узнав об аресте Трегубова, в Москву, прервав свой отпуск, срочно вернулся первый секретарь Гришин, однако сделать уже ничего не смог, карьера покровителя московской торговой мафии была на излете, в декабре 1985 года Гришина на посту первого секретаря горкома партии сменил Б.Н.Ельцин.

Изначально (по рассказам жены) продала Соколова с потрохами его сотрудница, заместитель заведующего колбасным отделом Елисеевского, у которой погорел муж, работник валютного магазина "Березка". Они с мужем через торговую сеть продавали за валюту деликатесные продукты из Елисеевского магазина, на чеки покупали импортную технику и спекулировали ей. В ЧК им пообещали, что если они сдадут Соколова, то им ничего не будет, и они с готовностью сдали.

Деньги в гастрономе делались не столько на обвесе и обсчете (это-то и преступлением не считалось), а на так называемой усушке-утруске-порче-списании. В свое время Соколов не поленился и приобрел новейшие холодильные установки, благодаря которым товар долго сохранял свою свежесть и качество, но списывались продукты так же, как и везде, по существующим высоким процентам, а образующаяся значительная денежная разница шла на взятки чиновникам и поставщикам из расчета: 10% государству, 5% - на взятки.

Соколов крутился, как мог. В магазин и его семь филиалов поступали невиданные для обычных граждан продукты - финские копченые колбасы, первосортная буженина, окорока, балыки, красная и черная икра, импортные сыры, заморские вина, заграничные сигареты. Через стол заказов, а то и просто из подсобки, в магазине отоваривались самые известные и знаменитые люди - актеры, режиссеры, певцы, писатели, дикторы, солисты Большого театра, руководители главков и комитетов, заместители министров, знаменитые врачи, генералы, ets. Частым гостем Юрия Соколова была Галина Брежнева, которая запросто заходила к директору "на огонек". Всё это накладывало на директора жесткие обязательства, держало в постоянном напряжении.

Сам Соколов жил достаточно скромно, и, хотя имел все возможности для роскоши, своим положением не злоупотреблял. Когда чекисты пришли к его жене Флориде Николаевне описывать имущество для конфискации, они были неприятно поражены - ни антиквариата, ни картин в дорогих рамах, ни хрустальных люстр, ни золота-серебра. Забрали всё подчистую - мебель, посуду (вплоть до рюмок), скатали ковры, сняли люстры, жене лишь удалось оставить себе личные вещи. Даже в холодильнике был минимум самых обычных продуктов. Соколов был болен сахарным диабетом и соблюдал диету.

Хотя судебные слушания были номинально открытыми, пришедших и приглашенных пустили лишь на первое и последнее заседания. Вместе с бывшим директором Елисеевского судили еще четверых сотрудников гастронома - заместителя Соколова И.Немцева, заведующих отделами Н.Свежинского, В.Яковлева, А.Конькова и В.Григорьева, уголовное дело на которых было возбуждено за 10 дней до смерти Л.И.Брежнева. В зале находились, помимо родственников, почти все директора крупных московских магазинов, которых пригласили, видимо, с назидательной и устрашающей целью. Зал Бауманского районного (ныне Басманного) суда был тесен, но набит битком. Судья целый час оглашал приговор, и стоящие в зале люди, одетые в пальто и куртки, боялись пошевелиться, проронить хоть звук. Когда прозвучало слово "расстрел" и судья поставил точку, с разных концов раздались восторженные оглушающие аплодисменты, в глазах присутствующих застыл ужас от убийственного приговора и этих бурных оваций. Среди торговой публики находились молодые крепкие, спортивного вида, ребята, одетые и выглядящие одинаково, их было много. Скорее всего, это они и начали хлопать по сигналу, тем самым демонстрируя, что процесс, завершившийся таким образом, был политическим. Люди в зале, подхватившие рукоплескание, всем своим видом старались показать, что они другие, честные, не чета погрязшему в махинациях и взятках Соколову. Но демонстрировать преданность было уже некому, к тому времени умершего Андропова на посту генсека сменил живой труп Черненко.

Первая драматическая реакция на процесс последовала через два дня - не выдержав напряжения, покончил с собой директор другого знаменитого гастронома №2 на Смоленской площади Сергей Нониев.

Вскоре после процесса были арестованы руководители гастронома "Новоарбатский", гастронома ГУМа, Мосплодовощпрома, директор московской плодоовощной базы Мхитар Амбарцумян, фронтовик, участник взятия Рейхстага и парада Победы на Красной площади (был приговорен к высшей мере наказания), начальники торга "Гастроном", "Диетторга", директор Куйбышевского райпищеторга, и еще целый ряд солидных и ответственных работников. Позже по этим статьям был осужден начальник Главного управления торговли Мосгорисполкома Николай Трегубов, но он, наученный горьким опытом своего соратника, ни в чем не признался. И уцелел, хотя получил большой срок, 15 лет лишения свободы. Вернувшись из заключения, он даже пытался добиться пересмотра дела, но безуспешно.

Поначалу Соколов всё отрицал. Но, видимо, его уговорили дать показания на своих подельников, обещая смягчение приговора. Первое признание Соколова было запротоколировано во второй половине декабря 1982 года. Следователи КГБ дали понять подследственному, что от него ждут раскрытие схем хищений из московских продовольственных магазинов и показания о передаче взяток в в высшие эшелоны власти Москвы. В конечном итоге, всё оказалось напрасно, никакие сведения не повлияли на строгость, вернее, на жестокость приговора.

У Соколова была черная клеенчатая тетрадь, куда он записывал свои коммерческие дела, расчеты, выкладки, рисовал схемы товарооборота и возможных прибылей, фамилии и суммы. У тех, кто был в курсе происходящего, были небеспочвенные подозрения, что верхушка всей этой пирамиды замыкалась на тогдашнем первом секретаре МГК КПСС Викторе Гришине. Соколов до последней минуты надеялся на высоких покровителей, своих почетных клиентов, - начальника главка торговли Мосгорисполкома Трегубова, председателя Мосгорисполкома Промыслова, второго секретаря московского горкома КПСС Дементьева, министра МВД Щелокова и его заместителя Чурбанова. Но надежды оказались напрасными. Дело директора Елисеевского магазина Соколова КГБ вел единолично, в обход МВД. В декабре 1982 года 71-летний Щелоков был смещен со своего поста и покончил с собой. В общем, из остальных никто не захотел подставляться и рисковать своим местом и здоровьем.
Так вот на суде в последнем слове, когда Соколов понял, что его обманули, он достал свою тетрадь и начал зачитывать свои записи. Судья немедленно его прервал, ссылаясь на то, что речь подсудимого должна быть устной. Соколов закрыл тетрадь и начал говорить. Помимо фамилий, которые нельзя было называть, Соколов доступно и просто объяснил, что советская система торговли изначально глубоко порочна, никакие планы, спускаемые сверху, невозможно выполнить, если вести дела честно, не нарушая законов. Говоря о неизбежности злоупотреблений, Соколов рассказал, что деньги на взятки брались относительно честным способом, благодаря холодильным установкам, позволявшим сохранять большую часть товара, но на судью эти подробности не произвели впечатления.

Вот выписка из приговора (звучит дико, но так оно и было): "Используя свое ответственное должностное положение, Соколов в корыстных целях с января 1972 по октбрь 1982 г.г. систематически получал взятки от своих подчиненных за то, что через вышестоящие торговые организации обеспечивал бесперебойную поставку в магазин продовольственных товаров в выгодном для взяткодателей ассортименте."

Бывший директор гастронома №1 Юрий Соколов был признан виновным по ст.173 ч.2 и ст.174 ч.2 УК РСФСР - получение и дача взятки в особо крупном размере- и 11 ноября 1984 года приговорен к высшей мере наказания с полной конфискацией личного имущества. Остальные сотрудники получили от 11 до 15 лет заключения.

Это был показательный андроповский процесс, Соколову не повезло, ему выпала несчастная доля стать первой громкой жертвой в деле восстановления "законности и порядка" . Жесткий кулак нового хозяина пришелся по самому яркому и талантливому представителю своего класса. По этим статьям самое суровое наказание предусматривало 15 лет лишения свободы. И уже тогда Бауманский районный суд стал по сути своей Басманным, куда решение судье спустили с самого верха.

По всей видимости, таких дел должно было быть много, но здоровье товарища Андропова не позволило ему раскрутить на полную мощь маховик репрессий.

По натуре Соколов не был ни барыгой, ни прожженным спекулянтом, ни рвачом, ни, уж тем более, мафиози, он просто попал в систему, закрутился в ней, врос в нее и вырваться уже при всем желании не мог. Это была СИСТЕМА. Все были взаимосвязаны и повязаны, начиная с поставщиков и кончая членами горкома партии, а, может быть, и выше.

Приговор в исполнение был приведен 14 декабря 1984 года, то есть, через 33 дня после его оглашения. Но по Москве поползли слухи, что Соколова расстреляли чуть ли не в машине по дороге из суда. В то время уже полным ходом разворачивались следствия по другим важным уголовным делам Главторга, многие высокопоставленные лица были заинтересованы в скорейшей нейтрализации Соколова, отсюда и родились эти слухи, мол, поспешили убрать, чтобы не успел подать прошение о помиловании.

Жене Соколова дали последнее свидание, 30 минут. Говорили только о семье. Свидание оказалось коротким, помешал приход брата и сестры, которые, как ей показалось, сделали это нарочно. Флорида Николаевна до сих пор на них в обиде.

Юрий Соколов был человеком не своего времени, он старался и работал успешно и талантливо для своего детища, как современный топ-менеджер, поднял магазин и сделал его лучшим. Да, нарушая закон, ибо в то время выжить и обрести реноме в торговой сфере деятельности по-другому было невозможно. Законы создавались, чтобы их нарушать. Мне по-человечески его жаль, он стал разменной пешкой в грязной игре партбоссов. По-своему, он был честным и принципиальным. Тяжесть его преступления несоизмерима с наказанием.

Закончить я хочу отрывком из книги журналиста Анатолия Рубинова, который присутствовал на суде, "Мы жили так...",
(очерк "Соблазненный и расстрелянный"):

"Закованный в наручники, эти последние шаги со второго этажа суда, а потом - к зеленой машине с решеткой взамен окна - он делал тяжко, словно разучился ходить, словно бы и на ногах были металлические цепи. Когда машина стала выбираться из двора, какой-то очень похожий на Соколова мужчина - по всей видимости, брат - крикнул ему вдогонку:

Юра, прощай!

А какая-то молодая женщина:

Юра, до свидания!

Свидания не было. Приговор привели в исполнение."